Пепелище славы - Страница 74

Сразу после тоннеля над водой изогнулся невысоким горбом каменный мостик. Украшенный резьбой бордюр, каймой идущий по краю, тянулся дальше по берегам, почти не затронутый временем. Свет становился заметно ярче, сравнимый уже с дневными сумерками, слегка голубоватого оттенка. Орог уже мог как следует разглядеть собственные исхудавшие пальцы, в ссадинах и синяках, со стертыми когтями. Прядь волос, свалившаяся на глаза, показалась в цветном свете какой-то чужой и странной. Орог откинул ее назад, не придав увиденному значения.

Вне всяких сомнений, он наконец куда-то вышел. Осталось решить вопрос, куда.

Время от времени в потолке попадались светящиеся отверстия, которые можно было принять за окна, не будь их поверхность закрыта чем-то блестящим и прозрачным. Когда-то стены покрывал каменный орнамент. Теперь, вместо гномов, здесь жили лишайники и мхи, и искусные творения резчиков показались новым обитателям лучшим местом поселения. Их зеленые, желтые и красные пятна совершенно скрыли от глаз прекрасные произведения гномьих мастеров.

Галерея привела в небольшой зал, украшенный подсвеченными панно из полупрозрачного цветного камня. Лишайники и здесь постарались на славу, дополнив по собственному усмотрению элегантную красно-коричневую гамму, выдержанную строителями. Канал разливался круглым бассейном и вновь продолжался на другой стороне - шире и глубже. Посередине бассейна возвышался круглый же островок, где начиналась лестница, ведущая к кованым дверям. Очередной мостик соединял между собой островок и обе стороны канала. Ступеньки показались орку раздражающе маленькими и узкими. Он с трудом умещал там свои босые ступни, и лишь потом сообразил, что гномам такая лестница была как раз по росту.

А значит, он очутился в самом сердце их владений, не предназначенном для чужих глаз.

Встрепенувшаяся душа Орога радостно замерла в предвкушении новых чудесных знаний и открытий. Краем глаза он успел разглядеть в воде по другую сторону острова полузатопленную лодку, и больше ничего в оставшемся за спиной подземельи его уже не волновало.

Заржавевшие двери поддались не сразу. Ослабевшие от голода руки дрожали и срывались. Орог уже начинал оглядываться в поисках предмета, пригодного в качестве рычага, чтобы своротить с петель всю эту ажурную конструкцию, как вдруг одна из створок слегка сдвинулась. Он подналег еще, и скоро дверь открылась достаточно, чтобы попасть внутрь. Благо, обтянутому кожей скелету много места не требовалось.

Из образовавшейся щели по отвыкшим глазам резанул яркий дневной свет. Ослепленный, Орог резко отпрянул назад и долго сидел на ступеньках, плотно сожмурив веки. Во второй попытке молодой орк вел себя куда осторожнее. Удостоверившись, что может без боли глядеть на сияющий проем, он протиснулся между тяжелыми створками - и затаил дыхание, пораженный открывшейся картиной.

Первое впечатление было таково, что он вышел в прекрасную покрытую зеленью долину, лежащую в кольце гор. "Неужели я спасен!" - промелькнуло в голове, но тут же Орог с сожалением отбросил эту мысль. В долине чувствовалось что-то странное. Молодой орк долго не мог понять, что именно, как вдруг обнаружил не одну, а сразу несколько причин.

Во-первых, не было солнца посреди высокого голубого свода - а тени, тем временем, лежали такие, словно светило стояло прямо в зените. Да что там солнце - ни единое облачко не портило чистого небесного оттенка.

Во-вторых, не было ветра. Странная тишина стояла над этим огромным пространством. Не колыхались волнами шелковистые кисточки трав, не шелестели на деревьях листья.

В третьих, тени на заснеженных шапках горных вершин совершенно не соответствовали теням на земле, словно неведомо куда запрятавшееся солнце умудрялось светить с нескольких сторон одновременно.

А самое главное, нос однозначно заявлял своему обладателю, что он по-прежнему находится в пещере.

Приглядевшись, Орог понял: то, что казалось долиной, на самом деле - огромный зал. Что горы с заснеженными вершинами - хитро выложенная мозаика, а свет, по всей вероятности, подводится тем же образом, что и в других гномьих помещениях.

С любопытством глазея по сторонам, орк двинулся по дорожке, выложенной узорными плитами. Вблизи мастерски обустроенный подземный пейзаж смотрелся уже менее благополучно. То там, то здесь среди зеленых побегов молодой поросли чернели безжизненные остовы старых деревьев, по большей части плодовых. Те же, что выжили, сильно страдали от различных паразитов. На одной из мертвых яблонь Орог заметил птичье гнездо, хотя никаких птиц вокруг не наблюдалось. Лишь трещали по сторонам вездесущие кузнечики.

Он прошел дальше и наткнулся на огромный высушенный участок. Погибло все: трава, деревья, кусты. Листья и стебли рассыпались в прах, что позволяло предположить давний срок произошедшего. На растрескавшейся пыльной корке, в которую обратилась земля, Орог заметил несколько ржавых труб с отверстиями. Заинтересованный, он прошел посмотреть, где трубы берут начало и увидел, что все они сходятся к одной, более толстой и без отверстий. Толстая труба уходила на соседний участок, сырой и заболоченный. Причину долго искать не пришлось: в трубе обнаружилась дыра, откуда журчащим ручейком растекалась вода.

"Неужели все это было сделано лишь для того, чтобы приходить и любоваться под землей деревьями и небом?" - мучился вопросом молодой орк. Его практичный ум не мог себе представить затраты стольких усилий просто на создание подземной копии обычных садов. Как он теперь понимал, канал, по которому он пришел, был частью оросительной системы, снабжающей сад водой.