Пепелище славы - Страница 92

- Знаешь, Ригги… Там, у колодца я тебе солгал.

Горящие красные глаза орка обернулись в его сторону. Удивления, отвращения или гнева в них не добавилось ни капли. Кажется, Ригги просто ждал, что он скажет дальше.

Стоило произнести вслух первые слова, остальные дались уже легче.

- Я вовсе не посланец Темного Владыки. Триста лет назад Владыка был уничтожен в бою эльфийскими магами. Они отправили на морское дно Темную Твердыню вместе с собственной столицей и погибли при этом сами.

Ригги выслушал новость трехвековой давности, даже не моргнув.

- Я пришел с северных пустошей, - продолжил Орог. - Нашим предкам удалось скрыться там от армий света. Для того, чтобы продолжить род, им пришлось взять человеческих женщин. Мы крупнее и не боимся солнца… Но на самом деле мы просто полукровки и не имеем никакого отношения к урук-хаям, составлявшим личную гвардию Владыки.

И это признание Ригги переварил довольно спокойно.

- Я думал, - признался младший воин. - Слишком много сомнений, что посланец Владыки пришел через триста лет. Я много думал и понял, что мне все равно. Я пойду с вами, кем бы вы ни оказались.

"А ведь он далеко не дурак на самом деле", - мелькнуло в голове у Орога. Мыслить дальше в этом направлении он не стал: ему еще предстояла самая болезненная часть исповеди.

- Я даже никакой не вождь и не лидер. Да, я собираюсь им стать и делаю все для того возможное… Но пока я просто что-то вроде общепризнанного сумасшедшего, высказывающего странные идеи.

- Это не так, - тихо проговорил Ригги. - У вас глаза вождя, речь вождя. Осанка и походка вождя. Вы похожи на нашего бывшего командира. Как будто Талемайр Неустрашимый вылез из могилы в виде урук-хая!

"Да этот тихоня в душе, оказывается, поэт!" - сообразил Орог. У ценителей высокого слога образ лезущего из могилы темного героя вызвал бы приступ истерического хохота, но для орка это было, несомненно, высоким художественным достижением.

Чего Орог совершенно не ожидал получить в результате разговора, так это лестного сравнения с Талемайром, ближайшим соратником Темного Властелина. В человеческих книгах упомянутая историческая (или демоническая?) персоналия обычно шла под другими прозвищами: Кровавый или Черный.

Ригги тем временем продолжал свою неуклюжую оду.

- Когда он смотрел и говорил, казалось, что… Что ты можешь одним ударом выпустить кишки десяти врагам! Вы смотрите так же. За вами хочется идти… Белый вождь.

Белый вождь? Хм.

Орог глубоко вздохнул.

- Спасибо тебе, Ригги. Я постараюсь оправдать твои надежды.

ГЛАВА 7.

Ривендор бродил из стороны в сторону, стиснув кулаки и сжав зубы. Первой не выдержала Нириэль.

- Сядь, наконец! - прикрикнула лучница. - У меня уже в глазах мельтешит!

Эльф со злостью наподдал кулаком стену. И лишь затем послушно уселся. Нириэль тотчас же пришлось пожалеть о своих словах: лишенный возможности выпускать пар в нервной ходьбе, Ривендор принялся ворчать.

- Три дня прошло! Три дня, и никаких вестей! Вообще ничего! Хоть бы знать, что происходит!

На этом сдали нервы у Алангора:

- Хватит ныть, в ушах звенит! - раздраженно воскликнул художник.

Обиженно насупившись, Ривендор умолк. Растянувшись во весь рост на застеленном шкурами ложе, он уставился в потолок и принялся изучать покрывающий его узор. Часть фрагментов мозаики осыпалось, и в оставшихся кусочках, при некоторой доле фантазии, можно было увидеть самые разные фигуры и картины.

Когда-то это было одним из подсобных помещений рудника. Определить сейчас, для каких целей оно использовалось, уже не представлялось возможным.

Гномам удалось создать полную иллюзию солнечного света, пробивающегося сквозь витражное окно у самого потолка. Казалось, стоит его распахнуть, и в комнату ворвется поток свежего горного воздуха. Ощущение было обманчиво. На месте второго окна, разбитого, резал взгляд нестерпимый блеск зеркальной поверхности трубы-световода.

(В первую же ночь Ривендор исследовал трубу на предмет возможности побега. Не прополз он и нескольких десятков локтей, с трудом удерживаясь ладонями на абсолютно гладкой полированной поверхности, как уперся в огромную линзу, перекрывающую весь диаметр трубы. Поврежденный световод оказался, к тому же, покрыт толстым слоем пыли - эльф вернулся из своей недолгой прогулки грязным с ног до головы и непередаваемо злым).

Три дня, три дня!

Будь Ривендор котом, его хвост сейчас ходил бы из стороны в сторону, выражая гнев и агрессивность.

"Зря я поддался на эти уговоры, - в который раз думал эльф. - Алангор был прав. Орки остаются орками, и верить им…"

Этой мысли так и суждено было остаться неоформленной: тяжелая дверь заскрипела, и в комнату влетел Мардок, возбужденный и растрепанный.

- У него получилось! - довольно сообщил он.

Эльфы непонимающе уставились на него.

- У кого получилось и что? - спросила Нириэль.

- Шенгар! Он их все-таки уболтал! У меня просто слов нет! Как рысь на охоте - таится, таится, прячется, а потом… Цоп!

- Где прячется, кого цоп?!

- Три дня молчал, как рыба. Слова о вас не обронил! Я уж думал, забыл. Хотел напомнить, что обещал вас поскорее вытащить. А тут стали обсуждать, кого на разведку в лагерь к длинноухим послать, а он возьми да и спроси - что толку с разведки той, коли все равно не поймем, чего они там чирикают! Вот и решили, что без вас тут не обойтись.

- Да? - протянул Ривендор. - А вот как мы тревогу поднимем? Прямо посреди лагеря? Или еще что предательское сотворим?

Тут пришел черед обидеться Мардоку.

- А на этот случай, - отозвался он, - оружия тебе решили не давать, а напарником твоим Харлак будет.