Пепелище славы - Страница 84

Он должен действовать по-новому, вести себя по-новому, на собственном примере являя другим наступающие перемены.

С этими мыслями Орог отбросил последние колебания и решительно взялся за раскрой вызывающе яркого лоскута.

Широкий запАх и мохнатые отвороты привычной меховушки превращали ее в поистине универсальную вещь. Она защищала от холода, легко проветривалась в жару, а на привале служила подушкой и одеялом одновременно. Кутаться с тем же комфортом в кусок голой кожи было невозможно, и потому новую безрукавку Орог скроил цельной, наподобие зимней рубахи.

Еще одно нововведение коснулось сапог. Как успел Орог убедиться, каменные полы пещер оказались настоящими убийцами подошв. Без сожалений принеся в жертву удобству бесшумность походки, он сделал подошвы жесткими и многослойными, а к носам и пяткам приколотил найденные здесь же металлические подковки.

Еще довольно тощий, напоминать оживший скелет Орог все же перестал. В большом зеркале, украшающем прихожую сапожника, отражался высокий сухощавый тип с горделивой осанкой, горящими янтарно-желтыми глазами и хвостом длинных белых волос. Что-то в нем было от северного охотника, что-то от офицера сгинувших армий Тьмы. И, в то же самое время, он не являлся ни тем, ни другим.

"Ну что, Орог? Ты бы пошел за таким?" - поинтересовался орк сам у себя. И сам себе немедленно ответид: "В здравом уме и твердой памяти я бы валил от него подальше. И вспоминал лишь в кошмарном сне. Но мы ведь с тобой немного рехнулись там, в пещерах, верно? А может и раньше!"

То, что Шенгар со своим неистовым любопытством пропустил краткий урок прикладной математики, который Ривендору пришлось устроить для компании орочьих вожаков, заставило Нириэль серьезно встревожиться насчет здоровья молодого урук-хая.

Эльф заметно нервничал, с трудом представляя, как будет объяснять даже самые примитивные понятия кучке кровожадных варваров. Нириэль вызывалась было выступить сама, но Мардок и Ришнар в два голоса отговорили ее от этого. Алангор отказался помогать наотрез.

Опасения Ривендора развеялись быстро. Его клыкастые слушатели оказались на редкость внимательной аудиторией. Цепкая память прирожденных охотников с легкостью впитывала получаемые знания. А когда в качестве наглядных пособий в ход пошли мечи, ножи, топоры и прочее вооружение, дело и вовсе наладилось.

Сложение и вычитание северяне представляли и так. Растолковав оркам суть умножения и деления, Ривендор принялся объяснять им про массу, объем и плотность.

- Зря он это затеял, - проворчал Алангор по-эльфийски. - Объяснил бы, куда засыпать руду, а куда уголь, а дальше уже их забота. Все, чему он учит, повернется в войне против нашего народа.

- Когда я увидела орка в первый раз, то спустила тетиву без колебаний. Теперь - не знаю. Да, они отличаются от нас, они другие. Но это вовсе не те отвратительные существа, о которых нам твердили с детства.

- Это Шенгар тебя так очаровал? О да, он это умеет. Я тоже поддался на эту искренность… Пока не выяснилось, что от меня скрыли самое главное. Ну что же, не буду разочаровывать раньше времени.

- Да что ты прицепился ко мне с этим Шенгаром! Алангор, я тебя просто не узнаю, честное слово!

- А я изменился, знаешь ли. Может, ты не заметила… Я был художником и творил прекрасное. А теперь я слепой калека. Я всю жизнь мечтал посмотреть пещеры гномов - и вот я там! Только ничего не вижу!

- Для меня это тоже огромное горе, ты же знаешь! Но ты все так же дорог мне, несмотря ни на что!

- Это пройдет. Ты еще помнишь, каким я был раньше. И каким не стану никогда.

- Хватит! - разозлилась Нириэль. - У нас достаточно настоящих проблем, чтобы городить к ним еще!

- Точно. Иди проведай, как там наш больной урук-хай. Мне уже ничем не поможешь. А этот как поправится, здоровее прежнего будет.

У эльфийки аж в горле перехватило от возмущения.

- Да ты что - ревнуешь? К орку?! Это нелепо!

- Тогда почему от тебя только и слышно, что об урук-хаях и их делах? Целыми днями - Шенгар то, Шенгар это!

Нириэль в замешательстве прикусила язык. "А ведь и правда, - поняла она. - Мне совсем небезразлично, чем окончится эта затея с железом. Я даже не знаю, за кого больше переживаю - за нас, или Шенгара с его урук-хаями. Почему?"

- Наша жизнь зависит от того, добьются орки успеха или нет, - со вздохом сказала она. - Я старалась как лучше… А потом мне самой стало интересно. Наверное, я слишком увлеклась. Прости.

Алангор слабо улыбнулся и, поймав рукой ладонь Нириэль, тихонько притянул к себе.

- Пусть Ривендор ведет дела с орками. Я не знаю, как отговорить его. Но ты не лезь во все это, ладно?

Эльфийка кивнула, и лишь потом вспомнила, что художник больше не понимает жестов.

- Я постараюсь, - сказала она.

- Вы двое что-то от меня скрываете. Не буду допытываться, что именно. Я доверяю тебе и Ривендору как никому более, и если у вас есть причины недоговаривать, так тому и быть. Но также я чувствую, как сильно его это гнетет. Поговори с ним, Нириэль, прошу тебя. Прежде чем он не наделает непоправимого.

- Не знаю… У меня такое ощущение, что он уже сделал выбор.

- Как я и боялся, - вздохнул Алангор. - Что ж, остается лишь ждать и надеяться. И держись подальше от орков с их проблемами, хорошо?

- Я же сказала, что постараюсь!

- По крайней мере, обещание честное, - улыбнулся художник, зарываясь лицом в золотистые волосы лучницы. - Знаешь, чего я боялся больше всего?.. Не смерти, нет! Я думал, что никогда больше не увижусь с тобой!

Ривендор, тем временем, разошелся настолько, что поведал оркам принципы десятичной записи чисел. С этим дела прошли далеко не так гладко. Даже из тех, кто сообразил, что это такое, половина совершенно не понимала, зачем оно нужно. Кое-кто в принципе не мог представить чисел больше сотни-тысячи.