Пепелище славы - Страница 44

За шатрами щипали траву знакомые животные: шесть крепких, приземистых, рыжего и коричневого цвета, и одно высокое, длинноногое, изящное, как эльф. Шенгар готов был поклясться, что именно его мерзких белых волос он успел наглотаться во время дороги.

Хозяев лагеря не было видно, но Шенгар слышал их голоса, доносящиеся со стороны шатров.

Похоже, самое время поразмыслить о сложившемся положении, и главное, как из него выходить.

Эльфы не соизволили расщедриться даже на драную тряпку в качестве подстилки для пленника. Безрукавки тоже не было - видимо, сняли, когда перевязывали раны. Хорошо хоть штаны остались, и на том спасибо! Как мог, Шенгар свернулся калачиком на полу импровизированной тюрьмы. Несмотря на то, что день выдался солнечным, у него зуб на зуб не попадал, а камни под боком казались холоднее ледяных глыб.

"Жар", - мрачно понял молодой охотник.

Итак, надо заставить длинноухих считаться с собой. Шенгар припомнил все нелестные характеристики, которыми награждал орков бедолага Алангор, и решил, что чудом будет, если кто-то здесь вообще станет его слушать.

Впрочем… Ха! Шенгар даже удивился своей тугодумности. Наверное, это из-за боли и слабости. У него есть для ушастиков отличный довод, причем безотлагательный. Если они и его отбросят, то зря он в последнее время начал менять представление об эльфах в лучшую сторону. Алангор и есть этот довод.

Молодой орк понятия не имел, сколько времени провалялся в забытьи и искренне надеялся, что беспомощному художнику не слишком долго пришлось страдать от голода и жажды. Запас воды в пещере был, лишь бы эльф догадался его отыскать…

Вода! Одно звучание этого слова доставляло неслыханные мучения, не говоря уж о том, чтобы представить ее, чистую, свежую, прохладную, текущую по камням прозрачным горным ручьем… Шенгар облизнул сухим языком спекшиеся губы и строго приказал воображению заткнуться.

Все равно до появления эльфов все эти планы - не более чем пустые выдумки. Через некоторое время ему удалось пересилить боль и холод и снова задремать.

ГЛАВА 9.

Шенгара разбудила эльфийская речь, звенящая совсем рядом с решеткой. Судя по раздраженности интонаций, длинноухие спорили.

- Это всего лишь орк! - разобрал Шенгар знакомые слова. Длинная фраза, проследовавшая далее, по всей видимости, была посвящена тому, что злопакостные порождения Тьмы недостойны траты на них драгоценного эльфийского времени.

"Чтоб на вас ледник обрушился, - зло подумал охотник. - Дайте хоть поспать нормально!"

Однако, голос, ответивший первому, в момент выдернул его из дремы. Он уже слышал его однажды во время пути, но счел порождением горячечных грез. Мелодичный, глубокий, этот голос завораживал одним своим звуком. Сейчас в нем слышались холодные нотки гнева, но это ничуть не уменьшало его магической притягательности. Ничего подобного Шенгар в жизни не встречал.

Он приоткрыл глаза, стараясь не выдать неосторожным движением, что находится в сознании. Ушастика, стоящего возле решетки, он узнал сразу: и лицо, и темно-лиловый фингал, приятно оттеняющий правильные эльфийские черты.

- Слишком опасно! - настаивал давешний противник. - Орки - как дикие звери!

Его спутница отозвалась рассерженно. Кажется, говорила что-то про зверей, которые тоже нуждаются в заботе. Орк понял лишь последнюю фразу:

- Он тяжело ранен и может умереть!

Начисто забыв об осмотрительности, Шенгар уставился на эльфийку широко распахнутыми глазами и, кажется, даже открыл рот.

Образ девицы из клана Песня Войны, с которым он засыпал и просыпался уже как два месяца их похода (для Шенгара это был долгий срок, и объяснялась подобная верность банальным отсутствием других предметов воздыхания), поблек и исчез, словно легкое облачко, накрытое великолепной грозовой тучей. У северных женщин причудливая смесь орочьей и человеческой крови давала порой диковатую яркую красоту; но все они вместе взятые, от косоглазых дурнушек до самых роскошных ворожниц, разом потеряли для молодого охотника очарование. Так исчезают на небе звезды, затмеваемые восходящей луной.

Все черты, что в мужчинах-эльфах служили поводом для раздражения и насмешек, обрели в женском воплощении свой настоящий смысл. Тягучая плавность движений, нежные изящные кисти рук… Штаны и куртка простого покроя оставили лишь чарующие намеки от элегантной стати ее стройной фигуры, но Шенгару и того хватило, чтобы почти наяву ощутить на своих ладонях бархатистую нежность кожи, спрятанной под прочной тканью. Волосы цвета полуденного солнца ниспадали мягкими волнами до колен, окружая эльфийку сияющим золотистым ореолом.

А в руках это сказочное создание сжимало большой кувшин, до краев наполненный водой!

Шенгар панически вжался в пол. "Такого не бывает. Это злое колдовство длинноухих, собравшее воедино все мои желания, специально чтобы пытать и мучить!"

- Нириэль, я прошу тебя, не надо! - продолжал обладатель фингала свою бесконечную песню.

Прекрасная эльфийка сдвинула тонкие брови и произнесла своим чарующим голосом то, что как раз вертелось у Шенгара в голове:

- Закрой свой рот, наконец!

Ее дальнейших слов молодой орк не понял, но разобрал среди них имя "Алангор", и у него слегка отлегло от сердца. Кажется, волшебное создание привлекла сюда не забота о нем, а тревога за потерявшегося товарища, о судьбе которого он мог поведать. Обретя, таким образом, свой корыстный интерес в оказании помощи раненому пленнику, эльфийка получила шанс перейти из категории колдовских наваждений в разряд живых существ.